Андрей Мовчан: «Обвинять инвестиционный банк «Тройка Диалог» в использовании его сервиса преступниками — все равно что обвинять продавца ножей в сговоре с убийцей»

Это вторая часть большого интервью. Первую, посвященную правилам ведения бизнеса в России и будущему отечественной экономики, читайте на сайте siapress.ru.

– Фактологически в расследовании почти все «так». Другое дело, что расследователи используют факты крайне вольно, допускают их толкования, не основанные ни на чем, кроме желания подать горячий материал. Позволяют себе некорректные заявления, выдают домыслы за реальность. Соответственно, все «не так» складывается в головах у тех, кто это расследование читает. В расследовании приводится много различных фактов, которые, скорее всего, соответствуют действительности. Но большая часть этих фактов безобидна, если смотреть только на них. Например, что через «Тройку Диалог» ушли инвестиции в компании РАО ЕЭС России. Это не должно никого смущать, в конце концов, это ведь инвестиционный банк.

Часть фактов специфически связаны с деятельностью компании, в которую расследователи не особо вникали. Да, «Тройка Диалог» работала как большой family office, создавая компании под каждого клиента и под каждый тип операции. Соответственно, у компании возникло 75 офшоров, что абсолютно нормально. У любого такого бизнеса есть своя сеть офшоров, которая работает точно так же, зачастую их много больше. Да, «Тройка» обслуживал ряд известных персон, в том числе бывших топ менеджеров РАО ЕЭС и «Ростеха». Было ли это обслуживание незаконным? Наверняка нет, никаких фактов о таких незаконных операциях не приведено. Да, через «Тройку», похоже, проходили деньги, «отмытые» в нескольких незаконных операциях в России. Могли менеджеры «Тройки» знать о их происхождении? Могли. Должны были? Нет, по законам того времени не должны были. Знали ли? Скорее всего – нет. Те же деньги проходили через CreditSuisse, но почему-то портрета СЕО этого банка и упоминания его национальности нет в расследовании.

– Там действительно есть факты, которые интерпретированы тенденциозно. Скажем, про то, что компании сети очень много обменивались деньгами между собой. «Не напоминает ли это отмывание?», задаются вопросом журналисты. Я, как специалист могу сказать «нет, не напоминает». Потому что обороты компаний между собой на самом деле небольшие, они сравнимы с внешними оборотами. Это абсолютно нормально. Там есть внутренние инвестиционные транзакции, есть аккумулирование денег разных клиентов на счете одной компании для совершения большой совместной сделки. Эти цифры как раз показывают, что там нет каких-то специальных усилий по запутыванию и отмыванию.

Там есть вещи, которые грозно звучат, например, то, что компании иногда оформлялись на номинальных владельцев. То есть это люди, которым сказали: «Давай договоримся, что ты будешь как бы владельцем, но на самом деле все решать будет реальный хозяин». Это страшно звучит для обывателя, особенно когда приводится пример какого-то армянского рабочего, которого подрядили быть номиналом. Но для этой индустрии до того, как такие вещи, главным образом в Европе, стали запрещать, точнее даже не запрещать, а требовать раскрывать конечных владельцев, такое было нормально. Это же делали крупнейшие частные банки мира. В большинстве стран не запрещено иметь номинального владельца, и лишь в некоторых и лишь с недавних пор есть жесткое требование раскрывать личность реального владельца. Десять лет назад такого жесткого требования не было нигде, в том числе и в Европе. В основном такие вещи делали клиенты инвестиционных банков. Кто-то боялся бандитов, кто-то боялся силовиков, кто-то, запутавшись в любовных делах, не хотел показывать деньги жене. Выглядит некрасиво? Да. Законно? Да. В жизни вообще далеко не все выглядит красиво, тем более в финансах.

– Это серьезный момент, я уже его упоминал. Речь идет о том, что через «Тройку Диалог» проходили деньги, выходившие из компаний, которые участвовали в крупных скандалах с нарушением закона. Таковых упоминалось три. Во-первых, это «дело Магнитского». Тогда компании фонда Hermitage были проданы российским юристам для закрытия (такая практика тоже была). Так вот, будучи проданными эти компании взяли из российского бюджета 330 миллионов долларов. Это было явное хищение, совершенное сотрудниками налоговых органов. В России, по непонятной причине, дело было прикрыто, и никто не понес ответственности. И наоборот, люди, которые пытались рассказать об этом, пострадали, а один из них погиб.

Расследователи говорят, что часть денег, похищенных таким образом, прошла через «Тройку Диалог». Но нужно понимать, что компании фонда Hermitage были давними клиентами «Тройки Диалог» как и других инвестиционных банков. Тот факт, что через них прошли деньги, не должен был вызывать сомнений у менеджеров «Тройки». Это был, что называется, businessasusual. А тот факт, что эти деньги были украдены, выяснился спустя приличное количество времени. Наконец, еще раз – профессиональные преступники не идут в компанию типа «Тройка Диалог» со словами: «Можно мы через вас отмоем деньги?». Те же члены преступной группы по делу Hermitage провели в России около 10 000 транзакций, прежде чем стали выводить деньги. Для линейного менеджера «Тройки» была создана не вызывающая подозрений картинка. Обвинять «Тройку» в сговоре на основании использования ее сервиса преступниками – все равно что обвинять продавца ножей в сговоре с убийцей, который купленный нож использовал.

– Примерно такая же ситуация по двум другим делам: так называемое «Шереметьевское дело» и афера с перестрахованием или «афера Тихомирова». Все эти деньги проходили через систему «Тройки Диалог», но и не только через нее, везде были запутанные схемы, а нелегальное происхождение денег было установлено много позже. Нам всем бы хотелось жить в идеальном мире, чтобы в банке сразу замечали украденные деньги, но в реальности так не бывает. Хочу напомнить, что все эти украденные деньги проходили в том числе через CreditSuisse и там тоже ничего не замечали. Более того, главный персонаж дела Магнитского держал счет в CreditSuisse и получал туда отмытые деньги, и банк спокойно его обслуживал, а закрыл счет сильно позже всей этой истории, только когда международные правоохранительные органы к ним обратились. Но при этом никто не ведет расследование против CreditSuisse. Все понимают, что банк есть банк и он не может всех отследить.

Мы очень хорошо понимаем и понимали и до того, что крупные инвестиционные банки и крупные family office могут использоваться в преступных целях. Ни у кого нет никакого удивления по этому поводу. При этом мы также хорошо понимаем, что преступные средства не всегда можно отследить. Главное для любого инвестиционного банка – выполнять законы и выполнять требования регулирующих органов. Я полагаю, хотя знать этого не могу, что на тот момент «Тройка Диалог» выполняла все законы и запросы регулирующих органов. И авторы расследования сами пишут, что они не могут утверждать, что «Тройка» нарушила закон. Об этом же прямо говорит Олеся Шмагун в интервью на «Дожде». Но в погоне за сенсацией (или выполняя заказ) журналисты иногда позволяют себе выдавать домыслы за реальность. Это должно оставаться на их совести, а я, честно говоря, даже не знаю, что лучше – соглашаться с возможностью таких спекуляций, защищая свободу прессы, или пресекать их, но при этом жертвовать такой свободой. Наверное, не смотря на все издержки, я все же за свободу прессы; хочется только просить журналистов быть аккуратнее.

– У инвестиционного банка тоже есть «совесть». Но она заключается в том, что он должен выполнять закон. И сейчас, когда приняты очень жесткие требования по антиотмывочному законодательству, банки достаточно плотно изучают клиентов и очень жестко проверяют источники денег. При этом я могу сказать, как человек, который все время с этим работает, что нормальному клиенту порой бывает очень тяжело пройти эту процедуру. Потерялись какие-то документы или что-то где-то не соответствует и так далее. Преступники, увы, пройдут ту же процедуру достаточно легко. Они подделают документы, принесут фиктивные справки, особенно если они связаны с государством. Нужно понимать, что каких-то мелких мошенников все эти меры остановят, но вот крупных игроков – точно нет. И вообще это дело правоохранительных органов – ловить преступников. Перекладывание ответственности на плечи банков – это знак беспомощности системы обеспечения законности, но это не решение проблемы.

– Я думаю, что это чистое совпадение – «Тройку» атаковали международные журналисты, а власти в России не отреагировали на атаку, Калви атаковали российские партнеры, связанные с властью, и власть «прогнула» закон чтобы такую атаку обеспечить. Но совпадение это знаковое. И в том и в другом случае совершена атака на человека, который всегда позиционировал себя как российский бизнесмен. Человека, который работает в России, занимается Россией и ему она явно небезразлична, человека очень много сделавшего для страны, без которого страна была бы существенно хуже, беднее. Удар пришелся по лучшим и наиболее полезным для России – но не России силовиков, милитаризма и социализма, а России уходящей – той, которая существовала всего несколько лет, в которой бизнес мог свободно развиваться, экономика быстро росла и тренд был на принятие лучших стандартов экономических отношений, характерных для стран Запада.

– Я достоверно ничего говорить не могу, могу только фантазировать. У Калви возник хозяйственный спор с другими акционерами банка Восточный. Последние не скрывают свою «вхожесть» во властные круги, в том числе в силовые структуры. Калви подал в лондонский суд иск к этим акционерам. И скорее всего (согласно моей фантазии) в ответ последовала жесткая реакция этих акционеров, поддержанная на самом верху силовых структур. Но после того, что произошло, будет уже очень сложено откатить ситуацию назад. Потому что, даже если Калви согласится на все условия, то после освобождения он видимо поедет в Америку, где будет рассказывать о том, что произошло. Получится второй Уильям Браудер, а власть этого точно не хочет. Поэтому, скорее всего, Калви будут держать, его осудят на какой-то срок, в итоге возможно равный сроку предварительного заключения. Куда бы он дальше ни поехал, можно будет всегда писать, что он осужденный преступник и всему, что он говорит, нет доверия. Я думаю, история будет развиваться так. Естественно, под это дело другие акционеры банка «Восточный» смогут решить свои проблемы так как им выгодно. Все будет так, как это всегда бывает в России. Ничего хорошего я в этом не вижу.

Артем Мазнев
Источник