Рубен Варданян, Вероника Зонабенд: «Детей надо учить брать на себя риск и выходить из зоны комфорта»

Дата: 01.10.2015

Источник: журнал Prime traveller

В Москве вас застать почти невозможно. Где вы проводите большую часть времени?

Рубен: В самолете. Скоро стану почетным пассажиром всех авиакомпаний.

И куда в основном летите?

Рубен: В самые разные точки мира: от Южной Кореи до Бразилии, Коста-Рики и Армении. Например, проект 100 LIVES требует постоянных перелетов, поскольку в отборочный комитет, который принимает решение, какой из организаций, помогающих сегодня людям в различных тяжелых ситуациях, в апреле следующего года достанется Aurora Prize в 1 млн долларов, входят общественные деятели из Австралии, Либерии, Пакистана, США, Коста-Рики и Европы. Те, кто борется против геноцида и спасает других людей. Среди них четыре лауреата Нобелевской премии мира. Сопредседатели комитета – Эли Визель, переживший холокост и написавший об этом книгу, программную для многих западных стран, и Джордж Клуни, сооснователь международной гуманитарной организации Not On Our Watch, которая борется с геноцидом в Судане. В состав комитета входят также бывший президент Ирландии Мэри Робинсон и Оскар Ариас, который дважды избирался президентом Коста-Рики. Армянин среди них всего один – Вартан Грегорян, президент Корпорации Карнеги в Нью-Йорке и сооснователь 100 LIVES. Очень приятно, что люди, которые действительно очень много времени и сил отдали защите гуманитарных ценностей и борьбе за лучший мир, пользуются большим уважением и обладают огромным жизненным опытом, согласились войти в жюри нашей премии. Помимо 100 LIVES и Aurora Prize у нас есть проекты, связанные с образованием, из-за которых тоже приходится часто путешествовать. Например, два наших флагманских проекта ―бизнес-школа СКОЛКОВО и UWC Dilijan College, где учатся 16–17-летние дети из 64 стран мира. Мы также поддерживаем проекты Teach for Аll и Teach for Armenia. На область образования мы смотрим как на одну из ключевых для будущего, для XXI века.

То есть в Россию вы верите?

Рубен: У меня есть ощущение дежавю. В 1991 году, когда разваливался Советский Союз, многие из моих однокурсников уезжали на учебу в Америку. И было чувство, что сейчас все развалится, начнется голодный бунт и гражданская война, что, в принципе, было вполне реально. И я для себя тогда решил, что если в России будет очень плохо, то спрятаться от этого не получится даже за «железным занавесом» ни в Италии, ни в Испании, ни даже в «прекрасной» Америке. А если будет хорошо, то здесь возможностей гораздо больше, чем где-либо. И мне кажется, ничего в этом смысле кардинально не поменялось. Если и остались в мире не интегрированные страны, так это Иран, Северная Корея и Куба. И мне с трудом верится, что мы снова станем изолированным государством. Хотя такой сценарий возможен. Но для меня это в первую очередь означает, что в мире в целом станет совсем плохо, потому что уровень агрессии и нетерпимости разрастется до фантастических масштабов. Но я верю, что инстинкт самосохранения сработает. И потом, мне просто очень обидно было бы оставить Россию вновь появившимся шариковым и швондерам.

И в российское образование, получается, верите?

Хором: Мы верим в образование вообще. (Смеются.)

Рубен: Глобализация так устроена, что люди со всего мира вынуждены между собой взаимодействовать. И чем раньше они начнут общаться с людьми других национальностей и других взглядов, тем лучше для всех.

А где лучше учить детей – в России или за ее пределами?

Вероника: Смотря чему их хочется научить. На мой взгляд, образование для самых маленьких в России на сегодняшний день одно из самых лучших. Начальная школа ― это формирование сознания и идентичности. И конечно, здесь многое зависит от того, кем видят своих детей родители. Но я лично считаю, что для того чтобы выбрать хорошую начальную школу, надо идти и знакомиться с учителем, потому что тут все зависит фактически от одного человека. А дальше уже вопрос пожеланий родителей. Если хочется, чтобы ребенок формировался в другой культуре, значит, надо его в ней и формировать.

То есть это вопрос культуры, а не качества образования?

Вероника: Это скорее вопрос задач, которые родители ставят перед образованием, и навыков, которыми ребенок, с их точки зрения, должен обладать. С моей точки зрения, очень важно иметь широкий кругозор, чтобы было интересно жить, уметь общаться с другими культурами, принимать их и понимать, что мир большой, а проблемы в нем ― глобальные. А когда говорят про проблемы российского образования, я не очень понимаю, о чем речь, ― проблема образования существует во всем мире. Только в других странах, в отличие от России, есть понимание, что существующая система образования не отвечает потребностям постиндустриального общества.

А каким потребностям оно должно отвечать?

Вероника: Сегодня образование зачастую сводится к получению сертификата. А нам кажется, что задача образования ― помочь каждому найти свое призвание в жизни, дать человеку возможность понять, что он хочет делать и к чему у него больше всего способностей, научить его принимать собственные решения, а не идти в общем потоке. Почему сегодня все становятся экономистами и юристами? Потому что, вроде бы, можно больше всего денег заработать и иметь гарантированную занятость. Но это сегодня так, а что будет завтра ― никто не знает. И научить широко мыслить и понимать, какие возможности существуют сегодня, а какие будут существовать завтра, адаптироваться к ситуации, находить общий язык с различными людьми ― вот это, пожалуй, самое главное в образовании. За последние 20 лет огромное количество профессий просто исчезли. А сколько еще исчезнет в следующие 20 лет? В то же время 80% профессий, которые возникнут в этот период времени, сейчас не существуют.

Рубен: Мир очень быстро меняется. Мы недавно смотрели смешной ролик, где детям 9-11 лет дают вокмены, и они совершенно не понимают, что с ними делать. Только один из десяти сообразил, что это устройство для проигрывания музыки, и его надо открыть и вставить в него кассету. Поэтому важно понимать, что будет с профессией, которую ты выбираешь, а не просто делать, как делали твои родители. В 1950-е модной была профессия инженера, а теперь мало кто хочет им быть. Однако, по всем прогнозам, это будет одна из самых востребованных профессий в следующие 20-25 лет. Но спрос будет не на дипломы, а на знающих специалистов, и в этом надо отдавать себе отчет, выбирая, где учиться. Можно следовать родительской модели образования, а можно пойти совсем иным путем, например поехать учиться в университет в Юго-Восточной Азии ― важно понимать, зачем.

Ваши дети уже определились?

Хором: Нет.

А вы им как-то помогаете?

Рубен: Да. Отправляем их, например, в лагерь для выживания. Когда нашему сыну было 15 лет, он учился выживать в лесу на юге Испании, не имея к этому ни привычных средств, ни возможностей, ― ловить рыбу, печь хлеб и так далее.

Ему понравилось?

Рубен: Не думаю. Но, по крайней мере, он выжил. (Смеется.)

Вероника: Мы любим ставить перед детьми подобные задачи, они уже привыкли. (Улыбается.) Для сына, например, нормально поехать в футбольный лагерь во Франции, где никто не говорит ни по-русски, ни по-английски. Французским он владел до этого скорее теоретически, а после поездки заговорил свободно. А дочь начала общаться по-испански после поездки в лагерь для виндсерфинга в Галисии (Испания), где тоже не говорили ни по-русски, ни по-английски.

То есть вы сторонники экстремальных методов воспитания?

Вероника: Мы считаем, что детей надо учить брать на себя риск и иметь силы и мужество выходить из комфортной зоны. По-настоящему учиться можно, только если ты постоянно делаешь что-то новое и постоянно ставишь себя в новые обстоятельства. Иначе стагнация и отсутствие развития. А в постоянно ускоряющемся постиндустриальном обществе эти навыки станут еще важнее.

Рубен: Хотя Дарвин сказал об этом еще в XIX веке. Выживает не самый сильный и не самый умный, а самый адаптивный.

Отправить детей учиться за границу ― это тоже вывести из комфортной зоны.

Вероника: Опять-таки важны причины. Это как с эмиграцией. Многие уезжали с уверенностью, что как только окажутся где-то, все сразу станет хорошо. Но все ведь внутри. И если ты хорошо понимаешь, зачем ты это делаешь, это сработает. Иначе ― нет. Я не верю в универсальные рецепты. У каждого разные возможности и разные способности. К той же адаптации, например. И отправлять детей куда-то совсем неподготовленными тоже нельзя. Это слишком большой стресс, и некоторые возвращаются именно потому, что не были к нему готовы. Уезжать надо не потому, что все едут, а потому, что есть понимание, зачем это нужно тебе или твоему ребенку. С одной стороны, причину эту должны осознавать родители, но с другой ― невовлечение ребенка в процесс принятия решения приводит к инфантилизму и неумению осознавать цели и брать на себя ответственность за принятые решения. Лет с 13 они уже должны принимать серьезные решения сами, а мелкие ― лет с пяти. Например, с кем они хотят дружить, а с кем нет.

Возвращаясь к постиндустриальному обществу, Марат Гельман рассказывал нам, что в России оно невозможно.

Рубен: Возможно. Главным активом постиндустриального общества является человек. Его креативность и способность к творческой реализации. И здесь это происходит. Та же Strelka или наша бизнес-школа СКОЛКОВО ― яркие тому примеры. Несмотря на все сложности, проект дал дорогу огромному количеству людей. И есть своя постиндустриальная среда. Есть те же «Яндекс», «Лаборатория Касперского» ― проекты с совершенно иной философией. Конечно, они не доминирующие, потому что наша страна опирается в первую очередь на природные ресурсы, а не на человека, но они есть. И наша школа в Дилижане, UWC Dilijan College, как раз на формирование этого общества и направлена. 16-летние дети из 64 стран приехали, чтобы провести там последние два года перед поступлением в вуз.

Вероника: И многие из этих детей впервые услышали про Армению, только получив место в школе. А теперь представьте себе подростка из Америки, Японии или Аргентины, приехавшего туда учиться. Такое решение уже само по себе выход из комфортной зоны. И это, пожалуй, первый проект на постсоветском пространстве, который собирает детей со всего мира. Мы являемся частью системы United World Colleges. Таких школ в мире сейчас существует 15. Студентов набирают в 150 странах через систему национальных комитетов. Из Армении в этом году набрали 20 детей ― десять поехали в Дилижан, десять разъехались по миру. Из России в прошлом году в Дилижан приехали восемь детей, десять ― в другие страны. У нас есть даже двое студентов из Англии.

Рубен: И Армения ― это не Англия, где ты четко видишь доминанту английской культуры и пытаешься встроиться в конкретную систему. Дети попадают в межкультурное пространство, где нужно сохранить свою идентичность, которая к 16 годам уже вполне определена, но при этом стать человеком мира. И турецкая девочка пишет сочинение о геноциде, а еврейская девочка обсуждает с палестинским мальчиком арабо-израильский конфликт, и обе стороны постепенно начинают понимать, что нет просто правых и виноватых.

Вероника: Сирийский мальчик, мама которого была убита у него на глазах во время войны, вообще не мог разговаривать с американцами, но со временем это преобразовалось в диалог. И возвращаясь к вопросу о том, какие качества нужны в постиндустриальном обществе, ― это, например, умение слушать и слышать.

А по какой программе дети учатся?

Вероника: Международный бакалавриат. Она неидеальна, но на ее базе можно делать много интересных вещей. Каждый студент выбирает шесть предметов, обучение ведется на английском языке, и очень важным компонентом являются социальные проекты, которые дети делают во второй половине дня. Они занимаются английским с местными детьми, преподают в школе инклюзивного образования для детей с ограниченными возможностями, учат детей плавать или, например, делают экологические проекты вместе с местными детьми. Сейчас в Дилижане открывается метеостанция, и дети будут вести постоянные исследования. А еще будут заниматься озеленением города ― сажать сирень. Главный воспитательный момент здесь в том, что ты не только берешь то, что в тебя вкладывают, но и отдаешь, меняя окружающий мир.

Кто-то захотел остаться в Армении?

Вероника: Это двухгодичная программа, мы начали в прошлом году и первый выпуск будет в мае 2016 года. Но, думаем, будут те, кто пожелает остаться. Человек 18 сейчас учат армянский. И потом, есть студенты из Африки, с Ближнего Востока и из Азии, которые испытывают определенные проблемы с получением европейских виз, поэтому они очень интересуются Американским университетом в Армении, потому что там говорят на английском, и смотрят на российские вузы, например Высшую школу экономики. В этом году очень многие захотели учить немецкий, потому что Германия ввела бесплатное образование для всех, кто готов учиться на немецком языке. Если что-то подобное произойдет в России, всплеск интереса к языку будет таким же.

Расскажите про Ереван. Зачем туда ехать?

Рубен: Чтобы почувствовать теплоту южного города. (Улыбается.) Не спеша пройтись по улицам, посидеть в кофейнях, послушать хорошую джазовую музыку. В этом вообще вся культура Еревана: бесчисленные заведения, где можно посидеть, ни о чем не думая, расслабиться, вкусно поесть. В Ереване сейчас очень много армян со всего мира, которые привозят с собой культуру стран, где они выросли. Поэтому очень много ресторанов армянской кухни с сирийскими или ливанскими акцентами. В Армении вообще надо есть в маленьких ресторанчиках, где все очень по-домашнему. Но мы больше любим уезжать из Еревана. В тот же Дилижан или в Татев, где находится самая длинная канатная дорога в мире. Отдельный заповедник вкусной еды ― в Карабахе. В Армении очень разнообразная кухня в зависимости от климатической зоны. В Дилижане, например, очень вкусная, сладкая свинина ― там полудикие свиньи, которые бродят по лесу и питаются желудями. В Горисе очень вкусная баранина, потому что там горные пастбища.

А что для вас отдых?

Вероника: Как Владимир Ильич говорил, это просто смена видов деятельности. (Смеется.)

Рубен: Но мы любим отдохнуть вдвоем и раз в год выбираемся на неделю на какой-нибудь отдаленный остров на Мальдивах или Сейшелах. Место для нас не имеет значения. Важно, чтобы были хорошие фрукты и хорошее море. И чтобы не было знакомых.

А что насчет экстрима?

Рубен: Я с сыном поднимался на Арарат. Но это не про адреналин, просто считал важным это сделать.

Вероника: Недавно с удовольствием съездили на Камчатку с нашими дочерями. К сожалению, путешествие получилось короче, чем планировалось, – всего четыре дня, очень интенсивное. Не то чтобы прямо экстрим, но было очень интересно.

А для всей семьи удается найти варианты?

Рубен: На лыжах катаемся. Стараемся ездить в разные места, но в основном во Франции, в Швейцарии, немножко в Италии. Но лучшее место ― Три долины. Несмотря на всю куртуазность. (Смеется.) Хотя нам еще Валь-д’Изер очень нравится. И Церматт хорош. А прошлой весной были на Каналь-дю-Миди во Франции. Взяли баржу, плавали, катались на велосипедах ― было очень классно. Настоящий семейный отдых.

Вероника: Баржа была маленькая, с очень скромными условиями, но всем все очень понравилось, потому что сбежать некуда, телефон работал плохо. Для детей вообще главная радость, когда родители не смотрят все время в Blackberry. Когда ездили последний раз на лыжах, старшие дети, которые уже с нами не живут, даже не просили, чтобы мы пригласили их друзей, ― на отдыхе они ценят возможность пообщаться с семьей.

Остались места, куда вам хотелось бы попасть?

Вероника: Нам очень понравилось в Новой Зеландии. Мы были там со старшими детьми и с удовольствием вернулись бы с младшими.

Рубен: Галапагос. Это номер один. Но мы вообще не так много где были. В половине городов я не видел ничего, кроме гостиницы, офисного центра и аэропорта. Латинская Америка, Индия, Китай ― это все еще впереди.

А на ноябрьские каникулы с детьми какие-то планы строите?

Рубен: Нет. У нас там получается три дня в Китае, один в Сингапуре, день в Южной Африке. И все по работе.

Как справляетесь с таким количеством длинных перелетов?

Рубен: Я не ем в самолете ― только пью воду. И стараюсь засыпать сразу же, как только сажусь в самолет.

Вероника: Мы вообще спим везде, где только можно спать.

А какие из доступных развлечений вам интересны? Яхты, самолеты…

Рубен: Книги.

И что читаете?

Вероника: Очень хорошая последняя книга Кена Робинсона Creative Schools. Получила удовольствие от «Обители» Захара Прилепина.

Рубен: С удовольствием прочитал «Загадку и разгадку России» Солоневича, а также биографию Муссолини. Интересно было посмотреть на его взлеты и падения. Крайне много любопытного обнаружил с точки зрения принятия решений, например. Мне интересна серия о жизни таких государственных деятелей, как Пиночет, Франко, Салазар и Мао. Любопытно читать и сравнивать ― у них очень много общего, хотя и отличий немало. Интересно изучать, как люди меняли историю. Правда, на эту тему самая шикарная вещь ― «Осень патриарха» Маркеса, которая прекрасно описывает состояние души подобных людей.

Выбор Рубена и Вероники

Джаз-клубы

Армяне очень любят джазовую музыку, поэтому джазовые клубы в Ереване отличные.

• «Малхас»
  ул. Пушкина, 52/1

• Mezzo Classic House Club
  ул. Исаакяна, 28
  yerevanresto.am

• Yans Club
  ул. Теряна, 26
  yansclub.com

Рестораны

• «Долмама»
  ул. Пушкина, 10
  dolmama.am

• U Artusha
  Небольшая забегаловка, не очень импозантная, но очень вкусная, правда, весьма недешевая.
  ул. Хоренаци, 20

• Ankyun
  Ресторан со вкусной домашней итальянской кухней.
  ул. Варданяна, 4
  ankyun.am

• HyeLandz
  По дороге в Гарни семья, переехавшая из Ливана, держит собственное фермерское хозяйство. Там же небольшая гостиница. Все очень по-домашнему. Нам очень нравится. Мы вообще любим домашние места, без лишней помпезности.

• «Ереванские ночи»
  Из помпезных ― для тех, кому хочется армянского колорита с музыкой и танцами. Но можно повеселиться, потанцевать и не оглохнуть от громкой музыки.
  Разданское ущелье, рядом с винным комбинатом
  yerevan-nights.com

Отели

Хороший отель – Royal Tulip. Republica ― неплохая гостиница, компактная. Из корпоративных ― Hyatt Place Yerevan или Hilton. Marriott нам нравится значительно меньше ― слишком урбанизирован. Неплохие номера в Paris Hotel. Из маленьких ― The Ivory рядом с Каскадом, практически частный дом, всего на восемь номеров.

Записала Варвара Брусникина